Проективная идентификация и

Марксова концепция человека[1]

 

Р. Д. Хиншелвуд

 

Несмотря на то, что Мелани Кляйн впервые подробно описала механизм и фантазию проективной идентификации в 1946 году в ее работах и трудах других аналитиков этому существовали более ранние предпосылки (Фрейд,1895). Кляйн поразило также то, что данное понятие было знакомо писателям вне аналитического мира (Кляйн, 1955), и она подробно описывает новеллу французского автора Джулиан Грин. Это история с вымышленным сюжетом, богатая поэтическими образами.

Драма эпохи Елизаветы и реставрации полна сюжетами, где изменения личности используются с целью приблизиться к людям или приблизиться к знанию о них. Греки, которые, несомненно, знали все о психологическом и выражали это в мифах, были бесконечно заинтригованы рассказами о героях, которые живут в проективной идентификации со своими богами, от которых впоследствии наследуют всемогущество.

Несомненно, проективную идентификацию постоянно вновь открывали на протяжении многих лет. Возможно, именно поэтому я был безгранично удивлен, когда понял, что Маркс описал безошибочную и совершенно конкретную форму проективной идентификации (Lees & Manning, 1981).Эта концепция не только раскрывает его видение человека в экономической ситуации, но также и видение социальных сил. Он назвал это “отчуждением”.

На знакомство, которое личность заводит с объектом, субъективное влияние оказывают личностные фантазии об объекте и его изменении. Это довольно распространено в психоаналитической литературе. Однако, Рассел (1946) заметил:

“мы можем трактовать Маркса следующим образом: процесс…, называемый погоней за знанием, не является, как принято было считать, процессом, где объект – постоянная величина, а именно со стороны познающего происходит адаптация. Напротив, и субъект и объект находятся в бесконечном процессе взаимной адаптации. Он называет этот процесс “диалектическим”…”

 

ОТЧУЖДЕНИЕ И ПРОЕКТИВНАЯ ИДЕНТИФИКАЦИЯ

 

Интерес Маркса к философским и психологическим понятиям, проявляемый им на ранних этапах, был быстро поглощен все увеличивающимся потоком его поздних трудов по экономике и политике. Действительно, его работы были настолько забыты, что их опубликовали лишь в 1934 г., спустя более 50 лет после смерти автора.

В этих ранних работах появляется следующий ошеломляюще четкий отрывок: “Начнем с экономического факта нашей действительности. Чем больше богатств, чем мощнее и объемнее продукция, которую производит рабочий, тем беднее он становится … Этот факт лишь означает, что объект, получаемый в результате труда, продукт этого труда, является противоположным ему, чем-то чуждым; производным, независимым от производителя. Продуктом труда является труд воплощенный и нашедший материальное отображение в объекте… эта реализация труда выглядит как потеря реальности для рабочего, объективация как утрата и зависимость от объекта, и присвоение как отчужденность, как отчуждение” (Marx,1844,pp.323-4).

Я буду сравнивать Марксову концепцию отчуждения с концепцией проективной идентификации Кляйн и в процессе сравнения обнаружится много сходных особенностей. Я считаю, это – расщепление и проекция, истощение и деперсонализация; заточение; бессознательная природа фантазии; чувственная деятельность; обоюдность субъекта и объекта; и попытка контроля.

Расщепление и проекция. Цитата из Маркса довольно четко обозначает процесс расщепления в его терминологии. Объект “противостоит” и проецируется, “отчужденный” и “независимый”, все же сохраняет единство с рабочим, это – воплощение труда. Иначе говоря, считают, что продукты тела человека (рабочего) отщепляются, становятся характеристикой кого-то еще и продолжаются в ней, оказывая сильное влияние на личность. Описание проективной идентификации, данное Кляйн, очень похоже: “Считают, что в таких фантазиях продукты тела и части самости отделены, спроектированы внутрь матери и продолжают свое существование в ней” (1955, р.42).

Истощение. Этот вид проекции истощает или деперсонализирует эго за счет внутреннего мира: “Что касается эго, то чрезмерное отщепление и изгнание во внешний мир его частей значительно ослабляют его.” (Klein,1946, р.8). У проективной идентификации существует множество других целей, наряду с такими, как изгнание чего-то плохого из тела и личности. Продукты тела могут “иметь значение даров” (Klein, 1946, р.8); или в фантазии может быть намерение спроецировать хорошие части личности с целью “уберечь их от плохого” (Segal, 1973, р.27), которые, считается, существуют во внутреннем мире. Особенно когда в фантазии затрагивается проекция хороших частей, эго ослаблено и истощено. Утрата эго и обогащение и идеализация внешнего объекта известны не только в психоанализе, но и любому, кто наблюдает за групповым поведением (Main, 1975).И именно этот социальный процесс Маркс описывает в отношениях между рабочим и капиталистом. В нижеследующем отрывке Маркс довольно четко объясняет, что проецируется не только денежное обогащение, но и в какой-то мере моральное или религиозное: “Чем больше себя изнуряет рабочий, тем могущественней становится отчужденный, объективный мир, в котором он существует через и вопреки себе, тем беднее становится его внутренний мир и он сам и тем меньше они принадлежат ему. То же самое с религией. Чем больше человек отдает Богу, тем меньше оставляет он себе” (1844, р.324).

Заточение. Эго страдает не только от чувства личного истощения, но и от других вещей: “Проективная идентификация вызывает ряд тревог. Из них две являются наиболее важными: страх, что атакованный объект отыграется в равной мере через проекцию: и тревога, что части себя будут заточены в объект и будут контролироваться объектом, в который они были спроецированы“ (Segal, 1973, р.30). И вновь вторит Маркс: “Рабочий помещает свою жизнь в объект; она ему больше не принадлежит, а принадлежит объекту … жизнь, которую он даровал объекту, противостоит ему, враждебная и отчужденная” (1844,з.324) и “рабочий становится рабом своего объекта” (1844, р.325). И в проективной идентификации и при отчуждении существует угроза вызвать страх того, что проецируемая часть личности будет заключена внутри объекта и впоследствии объект может отплатить враждебностью.

Бессознательная фантазия. Проективная идентификация оказывает влияние на личность как убедительная фантазия того, что случилось с его собственным телом и разумом – но фантазия, которая остается глубоко бессознательной. Мельтцер описывает: “функция фантазии настолько далека от сознания, что сохраняется лишь в сказках” (1967, р.хi). Маркс также четко указывает, что то, что он описывает, является силой фантазии, и конечно же, это бессознательная сила: “Не что иное, как определенные социальные отношения между самими людьми принимают для них здесь фантастическую форму отношений между вещами” (1867, р.165); и “Не сознание человека определяет их существование, а именно их социальное существование определяет сознание человека” (1859, р.425).

Чувственная деятельность. Оба, и Маркс и Кляйн, интересуются фантазиями, которые касаются конкретного результата чувственной физической деятельности. Маркс приводит страстный довод против преобладающей “духовности” его дней, исходящей от Гегеля: “Основным дефектом всякого рода материализма, существующего на сегодняшний день, является то, что вещь, реальность, чувственность выражаются лишь в форме объекта или размышления, а не как чувственная деятельность человека, практика, не субъективно” (1845, р.421). Кляйн следует основному принципу психоанализа, где эго прежде всего – эго тела, и в своем самом первом определении проективной идентификации она связывает фантазию с основной чувственной деятельностью тела в форме действий по избавлению от продуктов выделения: “анальные и уретральные импульсы (означают) изгнание опасных веществ (экскрементов) из самости и внутрь матери. Вместе с этими болезненными экскрементами … отщепленные части эго также проецируются внутрь матери” (1946, р.8).

Обоюдность. В основном отчуждение появляется для рассмотрения пагубных путей, при помощи которых, капитализм, как предполагается, высасывает жизнь из человека. В этом контексте объект приводит к тому, что субъект (эго) истощается или оказывается в заточении; но в проективной идентификации именно эго (субъект) является тому причиной. Однако это лишь видимое различие между отчуждением и проективной идентификацией. Первопричина не настолько очевидна. Возвращаясь к его первоначальным утверждениям, вполне ясно, что взаимодействие между субъектом и объектом, как отметил Рассел, является обоюдным. “Хотя частная собственность считается источником, причиной отчужденного труда, на самом деле она – его следствие, также как боги в начале не причина, а результат интеллектуального замешательства человека. Позднее отношения становятся обоюдными” (Marx,1944, р.332). Тогда первенство субъекта при инициировании проекции соответствует концепции проективной идентификации.

Контроль. Еще одним очевидным отличием между отчуждением и проективной идентификацией является мотив к контролю. В фантазии, объект или субъект (эго) ищут контроль? Кляйн подчеркивает, что первоначально проективная идентификация – это попытка контроля эго над объектом. “Эти экскременты и плохие части самости предназначены не только ранить, но также контролировать и вступать во владение объектом” (1946, р.8). Это отличается от отчуждения, где в фантазии объект (капиталист) стремится к контролю над богатством и силой субъекта. Однако, опять-таки, это различие – более видимость, нежели реальность. Проективная идентификация охватывает широкую вариацию в фантазиях о частях эго, изгнанных в объект. В цитате из Сигал, приведенной выше, эго, стремясь к контролю через проекцию, может почувствовать, что объект реагирует с целью установить враждебный контроль. Это, в свою очередь, приводит к тому, что эго ощущает контроль внешнего объекта. Эти разнообразные формы проективной идентификации стоят в одном ряду с отчуждением.

К проективной идентификации относится целая категория различных фантазий вокруг главной темы: это “общее название ряду отдельных, но все же взаимосвязанных процессов” (O’Shaughnessy, 1975 р.325). Это включает отчуждение как один из этих процессов. В особенности отчуждение представляется проекцией хороших сторон самости в чрезмерной степени, возможно, как форма творческой репарации при ручном труде. Однако действительно кажется, что проекция ассоциируется также со значительной проекцией в объект импульсов жадности и контроля, которая затем берет и конфискует хорошие части субъекта.

 

ФРЕЙД И МАРКС

 

С точки зрения аналитика, крайне заманчивыми представляются размышления о собственной психопатологии Маркса – использовал ли он эту форму проективной идентификации в собственном восприятии и отношении к физическому труду и физической деятельности? Однако я полагаю, что это не затрагивает множество других важных вопросов, которые задают об отношениях между марксизмом и психоанализом, и я бы предпочел выделить именно некоторые из этих вопросов, а не останавливаться на одной из сторон личности Маркса. Возможно, субъективный элемент, проявленный в работах Маркса, явился следствием использования проективной идентификации им самим. С другой стороны, его собственная патология могла означать, что он был настроен на один лад с социальными процессами, о которых писал. Иначе говоря, возможно, в результате собственной патологии он стал исключительно человеком своего времени.

Было предпринято множество попыток примирить две великие системы размышлений о человеке – систему Маркса и систему Фрейда. Первая система, начинаясь с личности, простирается до социальных явлений, вторая начинается с социальных явлений и ищет подоплеку в психологии личности. Никогда не удавалось перекинуть мост между этими двумя системами. В последние годы ведется поиск философского камня двадцатого столетия.

Кажется, что при поиске этих связей всегда выбиралось неправильное направление. Эта работа показывает, что возвращение к классическим работам Фрейда, также как и приверженность к классическим марксистским формулировкам в “Капитале” не всегда является самым продуктивным подходом. Усовершенствования, введенные последователями Фрейда, действительны, так как являются реальным расширением психоаналитического понимания. В равной степени нет оснований ожидать, что примирение начнется на наиболее абстрактных теоретических уровнях – наоборот, более вероятно, что параллели появятся на уровне основных наблюдений, когда обе стороны, и марксисты, и аналитики наиболее близки к общему предмету наблюдения – человеку.

Ранние попытки связать Маркса и Фрейда были затруднены тем, что не было в наличии работ Маркса, относящихся к данной теме. Лишь в 1934 г., спустя столетие после написания, были опубликованы экономические и философские рукописи. Однако последователи Фрейда, которые интересовались социализмом, стали интересоваться применением психоанализа в современном обществе вскоре после вклада Фрейда в социальную антропологию в работе “Тотем и табу” (Freud, 1913). Пол Федерн (1919) был одним из первых последователей этого направления. Он понимал, что деспотические (репрессивные) отношения между отцом и сыном накладывают отпечаток на общество, выражаясь в форме деспотических патриархальных режимов. Он видел, что подобная модель семьи приводит к тому, что от социальных структур ожидается, что люди будут формировать общественные институты в соответствии с этой моделью, в виде повторного принуждения. Именно из-за этих психологических ожиданий оказалось так сложно низвергнуть старые патриархальные общества Европы и заменить их новыми, основанными на модели семейных связей.

Так как Германия была полностью оперившимся капиталистическим обществом ( в отличие от феодальной России), то оно должно было быть более готовым к революции. Таким образом, когда в 1917 г. революция в России не привела к революции в Германии, марксизму пришлось искать объяснение этому диссонансу. Идея о том, что психологические ожидания приводят к тому, что общество оказывается неподготовленным к революции, несмотря на подходящие экономические условия, была подхвачена в 1930-х годах и развивалась далее представителями Франкфуртской школы “критических теоретиков” (Held, 1980). Это привело (в Западной Европе) к формированию современной школы марксизма, которая, в частности, обращалась к Фрейду как к психологической основе. Маркузе – наиболее известный представитель Франкфуртской школы, частично потому, что он не вернулся в Германию после ссылки в Америку во времена нацистов. Маркузе начал с идеи Фрейда по поводу исторических процессов: “каждый внутренний барьер репрессии является историческим результатом внешнего препятствия. Таким образом: противостояние заключено внутри” (Джоунс цитирует Фрейда, 1955, р.455). Для Маркузе (1955) внутренний конфликт между ид и суперэго является отражением и интернализацией классовой борьбы между рабочими и капиталистами. Пессимистично он отмечал, что это- замкнутый круг, в котором новые члены общества созданы таким образом, чтобы продлевать существующую форму общества через собственные бессознательно определяемые ожидания. Райх подводит этому итог: “Каждый социальный порядок создает такие характерные формы, которые ему необходимы для собственного сохранения” (1933, р. ххii).

Фромм был периферийным членом Франкфуртской школы, когда она была в Германии, но он также остался в Америке. Хотя он постоянно интересовался социальной психологией Маркса, нигде не обнаружен его особый интерес к концепции отчуждения. Его взгляды часто отличаются от взглядов Маркса и Фрейда (например, Fromm,1968).Он наследует страстный гуманизм Маркса, которого, как он считает, не хватает механичным воззрениям Фрейда. Для него психология Маркса-это глубинная психология, которая истинно динамична, так как она касается отношений. В этом аспекте Фромм показывает, что разработанные школой психоанализа отношения объектов не затронули его. Он подчеркивает рост личности и самовыражения – попытки личности превзойти капиталистическое наследие. Это привело к диспутам с Маркузе. Можно сказать, что Маркузе был марксистом, лояльным по отношению к Фрейду, тогда как Фромм – аналитик, отдавший свою лояльность Марксу. Оба считали, что не в их силах преодолеть пропасть между Фрейдом и Марксом.

 

СОЦИАЛЬНАЯ ПРИРОДА ЧЕЛОВЕКА

 

Отчуждение – психологический процесс, при котором человек вступает в особые отношения со своей социальной средой. Проективная идентификация – примитивный предвестник всех социальных отношений – то ли они массово патологические как деперсонализация; или нормальные как эмпатия. Неудивительно, что марксистская психология наиболее приближается к психоанализу, где человек рассматривается среди взаимодействия своих объектных отношений.

Некоторые аналитики приблизились к использованию концепции отчуждения/проективной идентификации в понимании человеческих обществ. Райх (Reich), чья близость к марксистской концепции может быть лишь частичной, был, тем не менее, заинтересован социально стимулированной сепарацией сексуальной стороны человеческой природы, ее реификацией в деперсонализированный объект и ее коммерциализацией (см. Ollman, 1972). Под совершенно другим углом (лингвистическим) Лакан описывает “отчуждающую идентификацию” (см. Lemaire, 1977), так как личность побуждается стать символом себя самой в пределах общества.

Сравнение разных уровней – индивидуального и общественного – сопряжено как трудностями, так и с просветами. Впечатляет то, что подобные наблюдения могут являться следствием капиталистического общества 19 века и психоаналитического изучения детей 20 столетия. Однако это также создает не менее внушительную теоретическую пропасть. Сокращение этой пропасти должно основываться на других наблюдениях. Например Мейн (Main,1975) демонстрирует крайне широкое использование проективных процессов в больших группах – действительно, чем больше и более безлика группа, тем больше прибегают к проективным механизмам. Другие психоаналитики школы Кляйн наблюдали за группами промышленных и профессиональных классов на работе и показали преобладающее использование проективной идентификации и интроективной идентификации в межгрупповых и межклассовых отношениях (Jaques, 1955; Menzies, 1960). Данные исследования показывают, что эти защитные механизмы развиваются коллективно в социальных группах под давлением обычных тревог, которые причиняли страдания личности.

Развитие общества на каком-то определенном этапе, возможно, вырабатывает определенные виды опыта для индивидуумов (Lasch, 1978). В свою очередь, личность человека, развивающаяся в данном контексте, вырабатывает защитные механизмы против наиболее тревожного опыта. Наконец, социально преодоленные защитные механизмы, как показывают Джакс и Мензиес, приводят к развитию социальных форм.

То, каким образом соединяются эти два горизонта, можно разъяснить, рассмотрев физическую форму биологических организмов. Это результат как эмбриологического развития, так и истории эволюции. Две шкалы времени пересекаются в личности (Hinshelwood,1982). Процессы, участвующие в эмбриологическом развитии, сами подвергаются изменениям через селекцию в истории эволюции. С другой стороны, история эволюции состоит из причуд и мутаций эмбриологического развития (De Beer, 1940).То же самое с психо-социальной формой (личностью) человека. Социальные исторические силы выявляют определенные черты в психологическом развитии отдельных членов общества – и сдерживают другие. Мы можем требовать, чтобы капиталистическое общество выявляло в отдельной личности потенциал к чрезмерной проективной идентификации (отчуждению). В свою очередь, проективная идентификация отражается на форме капиталистического общества. Действительно, связь между современным капитализмом и селекцией нарциссических личностей доминирующими культурами была отмечена и исчерпывающе описана Джейкоби (1975) и Лэшем (1978).

В этом направлении развитие личности идет рука об руку с историческим развитием общества. С определенным экономическим возрастом приходит определенное избирательное давление для определенных типов личности. Эта личность – не только суперструктура, базирующаяся на экономических силах, узнаваема в термине Севе “сопоставимая структура” (juxtastructure)(1978, р.144).

Взаимодействие между двумя видами развития (индивидуальным и социальным) не является самоограничивающим. Один вид питает другой, формируя бесконечно вращающуюся спираль с неизбежными уклонами в социальные и индивидуальные формы, которые грозят бедствиями. Для некоторых людей может казаться, что вырваться из этой движущей силы значит нуждаться в революции.

Вероятность того, что проективная идентификация/отчуждение усиливается как защитный механизм за счет увеличивающегося развития капиталистической формы общества ведет к объяснению заметного изменения симптоматологии, от симптомов истерического разговора до пограничных расстройств личности за последние 100 лет.

 

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

 

Концепция отчуждения Маркса, используемая в его ранних работах в середине 19 столетия была действительно понята лишь в середине этого века. В данной работе показано, что отчуждению присущи все характерные черты формы проективной идентификации. Рассмотрены некоторые значения данной концепции и в марксистской теории и в применении психоаналитических концепций к социальным явлениям.

 

Перевод С. Дураса.

Научная редакция И.Ю. Романова.

 

 

REFERENCES

 

DE BEER, G. R. 1940 Embryos and Ancestors Oxford: Clarendon Press.

FEDERN, P. 1919 Zur Psychologie der Revolution: Die Vaterlose Gessellschaft Vienna: Anzengruber Verlag.

FREUD, S. 1895 Extracts from the Fliess Papers: Draft H—Paranoia S.E. 1 1950

FREUD, S. 1913 Totem and taboo S.E. 13

FROMM, E. 1968 Marx’s contribution to the knowledge of man In Crisis in Psychoanalysis London: Penguin, 1971

HELD, D. 1980 Introduction to Critical Theory London: Hutchinson.

HINSHELWOOD, R. D. 1982 Two community time scales Int. J. Therapeutic Communities 3 3–6

JACOBY, R. 1975 Social Amnesia Sussex: Harvester Press.

JAQUES, E. 1975 Social systems as a defence against persecutory and depressive anxiety In New Directions in Psychoanalysis ed. M. Klein et al. London: Tavistock, pp. 478–498

JONES, E. 1955 The Life and Work of Sigmund Freud Vol. 2 London: Hogarth.

KLEIN, M. 1946 Notes on some schizoid mechanisms In The Writings of Melanie Klein Vol. 3 pp. 1–24

KLEIN, M. 1955 On identification In The Writings of Melanie Klein Vol. 3 pp. 141–175

LASCH, C. 1978 The Culture of Narcissism New York: Norton.

LEES, J. & MANNING, N. 1981 Personality and environment interaction: Recent theoretical developments. Paper given to Anglo-Dutch Workshop on Therapeutic Communities, Windsor, September 1981

LEMARIE, A. 1977 Lacan London: Routledge & Kegan Paul.

MAIN, T. F. 1975 Some psychodynamics of large groups In The Large Group ed. L. Kreeger. London: Constable.

MARCUSE, H. 1955 Eros and Civilization New York: Beacon Press.

MARX, K. 1844 Economic and philosophical manuscripts In Early Writings London: Penguin, 1975 pp. 279–400

MARX, K. 1845 Theses on Fuerbach In Early Writings London: Penguin, 1975 pp. 421–423

MARX, K. 1859 Preface to a contribution to the critique of political economy In Early Writings London: Penguin, 1975 pp. 424–428

MARX, K. 1867 Capital London: Penguin, 1976

MELTZER, D. 1967 The Psychoanalytical Process London: Heinemann.

MENZIES, I. E. P. 1960 A case-study in the functioning of a social system as a defence against anxiety Human Relations 13 95–121

OLLMAN, B. 1972 Introduction to Sexpol: Essays 1929–1934 by W. Reich New York: Random House.

O’SHAUGHNESSY, E. 1975 Explanatory notes to The Writings of Melanie Klein Vol. 3 London: Hogarth Press, pp. 324–336

REICH, W. 1933 Character Analysis New York: Noonday Press.

REICH, W. 1972 Sexpol: Essays 1929–1934 New York: Random House.

RUSSELL, B. 1946 A History of Western Philosophy London: George Allen & Unwin.

SEGAL, H. 1973 Introduction to the Work of Melanie Klein London: Hogarth.

SEVE. L. 1978 Man in Marxist Theory and the Psychology of Personality Sussex: Harvester Press.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

[1] Hinshelwood, R. (1983) Projective Identification and Marx’s Concept of Man. Int. R. Psycho-Anal., 10:221-226.